Цель опыта: Определить среднюю плотность Земли Определение постоянной всемирного тяготения. Опыт Генри Кавендиша (1798 г.) Опорный конспект Александрийский

Ты - не раб!
Закрытый образовательный курс для детей элиты: "Истинное обустройство мира".
http://noslave.org

Материал из Википедии - свободной энциклопедии

Генри Кавендиш
Henry Cavendish
250px
Дата рождения:
Место рождения:
Дата смерти:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Место смерти:
Страна:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Научная сфера:
Место работы:
Учёная степень:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Учёное звание:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Альма-матер :
Научный руководитель:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Известные ученики:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Известен как:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Известна как:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Награды и премии:
Сайт:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Подпись:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
[[Ошибка Lua в Модуль:Wikidata/Interproject на строке 17: attempt to index field "wikibase" (a nil value). \|Произведения]] в Викитеке
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Ошибка Lua в Модуль:CategoryForProfession на строке 52: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Биография

Генри Кавендиш родился 10 октября 1731 года в Ницце в семье лорда Чарльза Кавендиша, сына второго герцога Девоншира Вильяма Кавендиша, и леди Анны Грей, дочери первого герцога Кента Генри Грея. Младший брат Генри Фредерик получил серьёзные повреждения мозга в результате случайного падения в возрасте двадцати одного года во время своего последнего года в Кембриджском университете . Данные свидетельствуют о том, что он пытался повторить знаменитый эксперимент Бенджамина Франклина о природе молнии во время приближающейся грозы , и упал из верхнего окна здания. Он нуждался в специальном уходе на протяжении всей своей жизни. Леди Анна умерла, предположительно от туберкулеза, вскоре после рождения Фредерика, так что ни один из мальчиков не знал мать. Семья Кавендишей была тесно связана с многими аристократическими семьями Великобритании, её история насчитывает около восьми веков и восходит к эпохе норманнов .

Генри вместе со своим братом Фредериком получил начальное образование дома. Первоначально планировалось продолжить обучение братьев в Итоне - классической английской школе, дававшей хорошую подготовку будущим государственным деятелям. Однако ни Генри, ни его брат, не проявляли склонности к юридической науке, поэтому отец решил отправить их в специализированное научное учреждение. Он остановился на академии Хакни, многие из преподавателей которой были тесно знакомы с передовыми умами современной науки. Генри и Фредерик были первыми членами семьи Кавендишей, окончившими академию Хакни, однако позднее эта школа стала очень популярной среди других аристократических английских семей.

В 1749 году в возрасте до восемнадцати лет Генри поступает в Кембриджский университет и, продолжая родовую традицию, становится двадцать первым членом семьи Кавендишей, поступившим в этот университет. Его брат Фредерик поступает в университет двумя годами позже. Обучение в университете, впитавшем в себя идеи Исаака Ньютона , сильно повлияло на мировоззрения братьев. Генри Кавендиш уходит из университета в 1753 году, не получая учёной степени, поскольку не видит необходимости в академической карьере. После ухода из университета он начинает вести собственные научные исследования в уединении своего жилища.

Научные достижения

Пневматическая химия

Опубликованные работы Кавендиша касаются в основном исследований газов и относятся к периоду 1766-1788 гг. Мы остановимся на основной работе ученого «Искусственный воздух ». Эта работа представляет большой научный интерес, повествуя о составе и свойствах воды .

Пневматические исследования Кавендиша знаменательны количеством открытий, которые они предварили. Среди наиболее значимых из них первое полное изложение свойств водорода и углекислого газа; демонстрация постоянства состава атмосферного воздуха и первый расчет его состава относительно высокой точности; записи известных экспериментов, которые привели к обнаружению нетривиальных свойств воды и к открытию состава азотной кислоты .

До плодотворных экспериментов Кавендиша пневматическая химия едва ли существовала. В работах немногих учёных по всему миру встречались упоминания об "упругой жидкости", которая участвует в некоторых химических превращениях. Парацельс имел некоторое знакомство с водородом . Ван Гельмонт , который ввел понятие «газ », работал над выделением углекислого газа и некоторых горючих газообразных соединений углерода и серы , Бойль в своих экспериментах столкнулся с угольной кислотой и водородом.

Перечисленные учёные были наиболее близки к понимаю газов как индивидуальных веществ, но слишком мало знакомы с их различными свойствами, по которым эти газы можно отличить и распознать. Убежденность в том, что именно воздух , а не индивидуальные газы, выделяется в процессе реакции, была свойственна практически всем химикам второй половины восемнадцатого века. Развитие пневматической химии могло произойти только на основании наблюдения отличий между полученным в разных реакциях искусственным воздухом , но химики мало обращали внимания на эти различия, указывая лишь на сходство и отличия полученных газов от атмосферного воздуха.

Ярким примером служат знаменитые очерки Стивена Хейлза, в которых он пишет о реакциях, в которых выделяется «атмосферный воздух » или «упругие жидкости ». Согласно современным представлениям, в ходе своего исследования в действительности он получал кислород , водород , азот , хлор , углекислый газ , сернистую кислоту и другие газы . Хейлз не сумел заметить различий в запахе, цвете, растворимости в воде, горючести полученных веществ. Он рассматривал их как идентичные атмосферному воздуху , потому что проявляли одинаковую эластичность и, как казалось ученому ввиду неточности оборудования, обладали одинаковыми весами. Их поразительные различия в реакционной способности он считал результатом случайного смешения «истинного воздуха» с инородными примесями, а не как существенные и отличительные свойства различных «упругих жидкостей» или газов.

Хакорт, исследуя эксперименты Бойля , отметил некоторые отличия полученных им «упругих жидкостей» от атмосферного воздуха. За неимением других доказательств, эта теория была отметена как ложная.

В 1754 году, однако, отмечается появление первой диссертации Блэка , в которой показано существование по крайней мере одной «упругой жидкости», которая обладает постоянным химическими свойствами, отличными от свойств атмосферного воздуха . Поскольку результаты его исследований шли вразрез со сложившимся мнением, он не осмеливается дать выделенному газу (водороду) название и ссылается на ошибку эксперимента, планируя в дальнейшем поставить его более точно.

Далее следуют попытки определить количества «связанного воздуха» в карбонатах щелочных металлов . Для этого Кавендиш измерял потерю массы раствора при взаимодействии карбонатов с соляной кислотой . Он пришёл к выводу, что карбонат аммония содержит гораздо больше связанного воздуха, чем мрамор , поскольку реакция с соляной кислотой протекает более бурно.

Третья часть работы Кавендиша посвящена «Воздуху, образующемуся в процессах брожения и гниения ». Макбрайд, следуя предположению Блэка , показал, что в этих процессах выделяется исключительно углекислый газ . Кавендиш подтвердил этот результат опытами по брожению сладкого вина и яблочного сока. Действительно, газ , выделяющийся в этих процессах, полностью поглощался карбонатом калия , а также обладал такими же растворимостью в воде , действием на пламя и удельным весом , как и «воздух», выделяемый из мрамора .

Кавендиш смог точно определить состав атмосферы Земли . После тщательных измерений учёный пришёл к выводу, что «обычный воздух состоит из одной части воздуха без флогистона (кислорода) и четырёх частей воздуха с флогистоном (азота)».

В работе 1785 г описан эксперимент, в котором Кавендишу удалось удалить кислород и азот из образца атмосферного воздуха, но при этом оставалась определенная часть, которую учёный не мог удалить известными ему способами. Из этого эксперимента Кавендиш пришёл к выводу, что не более 1 / 120 атмосферного воздуха состоит из газов, отличных от кислорода и азота. Несмотря на то, что аргон на тот момент был уже известен, понадобилось около ста лет, чтобы Рамзай и Релей показали, что именно этот газ составляет остаточную часть атмосферного воздуха .

Гравитационная постоянная

Помимо своих достижений в области химии , Кавендиш также известен своими опытами, с помощью которых он сумел измерить гравитационную силу и определить точное значение плотности Земли . На основании его результатов, можно вычислить значение для G = 6,754·10 −11 Н м²/кг² , что хорошо совпадает с ныне принятым значением 6.67384·10 −11 Н м²/кг² . Для своего эксперимента Кавендиш использовал оборудование, построенное и сконструированное геологом Джоном Мичеллом , который умер ещё до начала эксперимента. Оборудование было направлено к Кавендишу, который завершил эксперимент в 1797 году и опубликовал результаты в 1798 г .

Экспериментальная установка состояла из крутильных весов для измерения гравитационного притяжения между двумя свинцовыми шарами массой 350-фунтов и парой 2-дюймовых шаров массой 1,61 фунтов . Используя это оборудование, Кавендиш установил, что средняя плотность Земли в 5,48 раза больше плотности воды . Джон Генри Пойнтинг позже отметил, что данные должны были привести к значению 5,448, и действительно именно это число является средним значением двадцати девяти экспериментов Кавендиша, описанных в его работе.

Исследования электричества

Кавендишу принадлежат несколько работ об изучении свойств электричества , написанных для Королевского общества, но большая часть его экспериментов была собрана и опубликована Джеймсом Максвеллом только век спустя в 1879 году, вскоре после того, как к тем же результатам пришли другие учёные. К открытиям Кавендиша принадлежат :

Понятие электрического потенциала , который он назвал «степенью электрификации»
Определение ёмкости сферы и конденсатора
Концепция диэлектрической проницаемости материала
Отношение между электрическим потенциалом и электрическим током , которое теперь называется законом Ома . (1781)
Законы для разделения тока в параллельных цепях , которое в настоящее время связано с именем Чарльза Уитстоуна
Закон обратных квадратов изменения электрической силы с расстоянием , который сейчас называется законом Кулона .

Экспериментально установил (1771 год) влияние среды на ёмкость конденсаторов и определил (1771) значение диэлектрических постоянных ряда веществ. В 1798 году сконструировал крутильные весы и измерил с их помощью силу притяжения двух сфер , подтвердив закон всемирного тяготения ; определил гравитационную постоянную , массу и среднюю плотность Земли . Занимался определениями теплоты фазовых переходов и удельной теплоёмкости различных веществ. Изобрёл эвдиометр - прибор для анализа газовых смесей, содержащих горючие вещества, ввёл в практику осушители. Предвосхитил многие изобретения XIX века в области электричества, но все его работы оставались достоянием семейного архива в Девоншире, пока в 1879 году Джеймс Максвелл не опубликовал его избранные труды. Именем Кавендиша названа организованная в 1871 г. физическая лаборатория в Кембриджском университете .

Кавендиш вел тихий и уединенный образ жизни. Со своими служанками он общался исключительно записками и не заводил личных отношений вне семьи. Согласно одному из источников, для того, чтобы попасть домой, Кавендиш часто пользовался чёрным ходом, чтобы избежать встреч со своей экономкой. Некоторые современные врачи (например, Оливер Сакс) предполагают, что Кавендиш страдал синдромом Аспергера , хотя он, возможно, просто был очень застенчивым. Круг его общения ограничивался лишь клубом Королевского общества , члены которого обедали вместе до еженедельных совещаний. Кавендиш редко пропускал эти встречи и был глубоко уважаем своими современниками.

Он также увлекался коллекционированием мебели тонкой работы, документально подтверждена покупка им «десяти стульев и дивана красного дерева с атласной обивкой».

Излюбленным способом тратить деньги была для Кавендиша благотворительная деятельность . Как-то раз, узнав, что студент, помогавший ему упорядочивать библиотеку, оказался в трудной финансовой ситуации, Кавендиш немедленно выписал ему чек на 10 тысяч фунтов - сумму по тем временам громаднейшую. Подобным образом он поступал всю жизнь - и, тем не менее, всегда располагал миллионами фунтов стерлингов, будто обладал сказочным «неразменным рублем».

Кавендиш был совершенно безразличен к окружающему его миру и никогда не интересовался происходящими в этом мире событиями - даже столь значительными, как Французская революция или наполеоновские войны , прокатившиеся по Европе .

Большинство научных работ Кавендиша не публиковалось вплоть до второй половины XIX века, когда Джеймс Максвелл занялся разбором архивов Кавендиша. И даже сейчас несколько ящиков, заполненных рукописями и приборами, назначение которых не поддается определению, остаются не разобранными.

Одним из следствий его гравитационных измерений было довольно точное определение плотности . Однако, этот результат не был известен почти 100 лет, так как Кавендиш не заботился ни о публикации своих работ, ни о каком-либо признании учёным миром.

В 1775 году он пригласил семерых выдающихся учёных, чтобы продемонстрировать сконструированного им искусственного электрического ската , и дал каждому ощутить электрический разряд , абсолютно идентичный тому, каким настоящий скат парализует свои жертвы. А по завершении показа он, опередивший своих современников Гальвани и Вольта , торжественно объявил приглашенным, что именно эта, продемонстрированная им новая сила когда-нибудь революционизирует весь мир.

Хотя распространено мнение, что всемирно известная Кавендишская лаборатория названа в честь Генри Кавендиша, это не соответствует действительности. Она названа в честь родственника Генри, Уильяма Кавендиша, 7-го герцога Девоншира. Он был канцлером Кембриджского университета и пожертвовал крупную сумму на открытие первой в мире учебно-научной лаборатории при университете.

Примерно за 11 лет до Кулона закон взаимодействия зарядов был открыт Г. Кавендишем, однако результат не был опубликован и долгое время оставался неизвестным.

Он умер неженатым 24 февраля 1810 года, оставив состояние в 700 000 фунтов и ещё 6000 годового дохода от имения. К сожалению, ни один фунт из этого богатства не был пожертвован на нужды науки. Завещание же ученого содержало категорическое требование, чтобы склеп с его гробом сразу после похорон был наглухо замурован, а снаружи не было никаких надписей, указывающих, кто в этом склепе похоронен. Так и было сделано. Кавендиша похоронили в соборе в Дерби . Ни осмотра тела, ни вскрытия трупа не производили. И ни одного достоверного портрета Кавендиша тоже не сохранилось.

Память

См. также

Напишите отзыв о статье "Кавендиш, Генри"

Примечания

Ссылки

Кавендиш, Генри // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.
Храмов Ю. А. Кавендиш Генри (Cavendish Henry) // Физики: Биографический справочник / Под ред. А. И. Ахиезера . - Изд. 2-е, испр. и дополн. - М .: Наука , 1983. - С. 122. - 400 с. - 200 000 экз. (в пер.)
(англ.)

Ошибка Lua в Модуль:External_links на строке 245: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Отрывок, характеризующий Кавендиш, Генри

– Я что-то придумала! – уже по-старому радостно прошептала Стелла. – Мы можем сделать его счастливым!.. Надо только кое-кого здесь поискать!..
– Ты имеешь в виду его жену, что ли? У меня, признаться, тоже была такая мысль. А ты думаешь, это не рано?.. Может, дадим ему сперва здесь хотя бы освоиться?
– А ты бы не хотела на его месте увидеть их живыми?! – тут же возмутилась Стелла.
– Ты, как всегда, права, – улыбнулась подружке я.
Мы медленно «плыли» по серебристой дорожке, стараясь не тревожить чужую печаль и дать каждому насладиться покоем после всего пережитого в этот кошмарный день. Детишки потихонечку оживали, восторженно наблюдая проплывавшие мимо них дивные пейзажи. И только Арно явно был от нас всех очень далеко, блуждая в своей, возможно, очень счастливой памяти, вызвавшей на его утончённом, и таком красивом лице, удивительно тёплую и нежную улыбку...
– Вот видишь, он их наверняка очень сильно любил! А ты говоришь – рано!.. Ну, давай поищем! – никак не желала успокоиться Стелла.
– Ладно, пусть будет по твоему, – легко согласилась я, так как теперь уже и мне это казалось правильным.
– Скажите, Арно, а как выглядела ваша жена? – осторожно начала я. – Если вам не слишком больно об этом говорить, конечно же.
Он очень удивлённо взглянул мне в глаза, как бы спрашивая, откуда вообще мне известно, что у него была жена?..
– Так уж получилось, что мы увидели, но только самый конец... Это было так страшно! – тут же добавила Стелла.
Я испугалась, что переход из его дивных грёз в страшную реальность получился слишком жестоким, но «слово не птичка, вылетело – не поймаешь», менять что-то было поздно, и нам оставалось только ждать, захочет ли он отвечать. К моему большому удивлению, его лицо ещё больше осветилось счастьем, и он очень ласково ответил:
– О, она была настоящим ангелом!.. У неё были такие дивные светлые волосы!.. И глаза... Голубые и чистые, как роса... О, как жаль, что вы её не увидели, мою милую Мишель!..
– А у вас была ещё дочь? – осторожно спросила Стелла.
– Дочь? – удивлённо спросил Арно и, поняв, что мы видели, тут же добавил. – О, нет! Это была её сестра. Ей было всего шестнадцать лет...
В его глазах вдруг промелькнула такая пугающая, такая жуткая боль, что только сейчас я вдруг поняла, как сильно страдал этот несчастный человек!.. Возможно, не в силах перенести такую зверскую боль, он сознательно отгородил себя стеной их былого счастья, стараясь помнить только светлое прошлое и «стереть» из своей памяти весь ужас того последнего страшного дня, насколько позволяла ему это сделать его раненая и ослабевшая душа...
Мы попробовали найти Мишель – почему-то не получалось... Стелла удивлённо на меня уставилась и тихо спросила:
– А почему я не могу её найти, разве она и здесь погибла?..
Мне показалось, что нам что-то просто мешало отыскать её в этом «этаже» и я предложила Стелле посмотреть «повыше». Мы проскользнули мысленно на Ментал... и сразу её увидели... Она и вправду была удивительно красивой – светлой и чистой, как ручеёк. А по её плечам золотым плащом рассыпались длиннющие золотые волосы... Я никогда не видела таких длинных и таких красивых волос! Девушка была глубоко задумчивой и грустной, как и многие на «этажах», потерявшие свою любовь, своих родных, или просто потому, что были одни...
– Здравствуй, Мишель! – не теряя времени, тут же произнесла Стелла. – А мы тебе подарок приготовили!
Женщина удивлённо улыбнулась и ласково спросила:
– Кто вы, девочки?
Но ничего ей не ответив, Стелла мысленно позвала Арно...
Мне не суметь рассказать того, что принесла им эта встреча... Да и не нужно это. Такое счастье нельзя облачить в слова – они померкнут... Просто не было, наверное, в тот момент счастливее людей на всём свете, да и на всех «этажах»!.. И мы искренне радовались вместе с ними, не забывая тех, кому они были обязаны своим счастьем... Думаю, и малышка Мария, и наш добрый Светило, были бы очень счастливы, видя их сейчас, и зная, что не напрасно отдали за них свою жизнь...
Стелла вдруг всполошилась и куда-то исчезла. Пошла за ней и я, так как здесь нам делать больше было нечего...
– И куда же вы все исчезли? – удивлённо, но очень спокойно, встретила нас вопросом Майя. – Мы уже думали, вы нас оставили насовсем. А где же наш новый друг?.. Неужели и он исчез?.. Мы думали, он возьмёт нас с собой...
Появилась проблема... Куда было теперь девать этих несчастных малышей – я не имела ни малейшего понятия. Стелла взглянула на меня, думая о том же самом, и отчаянно пытаясь найти какой-то выход.
– Придумала! – уже совсем как «прежняя» Стелла, она радостно хлопнула в ладошки. – Мы им сделаем радостный мир, в котором они будут существовать. А там, гляди, и встретят кого-то... Или кто-то хороший их заберёт.
– А тебе не кажется, что мы должны их с кем-то здесь познакомить? – пытаясь «понадёжнее» пристроить одиноких малышей, спросила я.
– Нет, не кажется, – очень серьёзно ответила подружка. – Подумай сама, ведь не все умершие малыши получают такое... И не обо всех здесь, наверное, успевают позаботиться. Поэтому будет честно по отношению к остальным, если мы просто создадим им здесь очень красивый дом, пока они кого-то найдут. Ведь они втроём, им легче. А другие – одни... Я тоже была одна, я помню...
И вдруг, видимо вспомнив то страшное время, она стала растерянной и печальной... и какой-то незащищённой. Желая тут же вернуть её обратно, я мысленно обрушила на неё водопад невероятных фантастических цветов...
– Ой! – засмеялась колокольчиком Стелла. – Ну, что ты!.. Перестань!
– А ты перестань грустить! – не сдавалась я. – Нам вон, сколько ещё всего надо сделать, а ты раскисла. А ну пошли детей устраивать!..
И тут, совершенно неожиданно, снова появился Арно. Мы удивлённо на него уставились... боясь спросить. Я даже успела подумать – уж не случилось ли опять чего-то страшного?.. Но выглядел он «запредельно» счастливым, поэтому я тут же отбросила глупую мысль.
– А что ты здесь делаешь?!.. – искренне удивилась Стелла.
– Разве вы забыли – я ведь детишек должен забрать, я обещал им.
– А где же Мишель? Вы что же – не вместе?
– Ну почему не вместе? Вместе, конечно же! Просто я обещал... Да и детей она всегда любила. Вот мы и решили побыть все вместе, пока их не заберёт новая жизнь.
– Так это же чудесно! – обрадовалась Стелла. И тут же перескочила на другое. – Ты очень счастлив, правда же? Ну, скажи, ты счастлив? Она у тебя такая красивая!!!..
Арно долго и внимательно смотрел нам в глаза, как бы желая, но никак не решаясь что-то сказать. Потом, наконец, решился...
– Я не могу принять у вас это счастье... Оно не моё... Это неправильно... Я пока его не достоин.
– Как это не можешь?!.. – буквально взвилась Стелла. – Как это не можешь – ещё как можешь!.. Только попробуй отказаться!!! Ты только посмотри, какая она красавица! А говоришь – не можешь...
Арно грустно улыбался, глядя на бушующую Стеллу. Потом ласково обнял её и тихо, тихо произнёс:
– Вы ведь несказанное счастье мне принесли, а я вам такую страшную боль... Простите меня милые, если когда-нибудь сможете. Простите...
Стелла ему светло и ласково улыбнулась, будто желая показать, что она прекрасно всё понимает, и, что прощает ему всё, и, что это была совсем не его вина. Арно только грустно кивнул и, показав на тихо ждущих детишек, спросил:
– Могу ли я взять их с собой «наверх», как ты думаешь?
– К сожалению – нет, – грустно ответила Стелла. – Они не могут пойти туда, они остаются здесь.
– Тогда мы тоже останемся... – прозвучал ласковый голос. – Мы останемся с ними.
Мы удивлённо обернулись – это была Мишель. «Вот всё и решилось» – довольно подумала я. И опять кто-то чем-то добровольно пожертвовал, и снова побеждало простое человеческое добро... Я смотрела на Стеллу – малышка улыбалась. Снова было всё хорошо.
– Ну что, погуляешь со мной ещё немножко? – с надеждой спросила Стелла.
Мне уже давно надо было домой, но я знала, что ни за что её сейчас не оставлю и утвердительно кивнула головой...

Настроения гулять у меня, честно говоря, слишком большого не было, так как после всего случившегося, состояние было, скажем так, очень и очень «удовлетворительное... Но оставлять Стеллу одну я тоже никак не могла, поэтому, чтобы обоим было хорошо хотя бы «посерединушке», мы решили далеко не ходить, а просто чуточку расслабить свои, почти уже закипающие, мозги, и дать отдохнуть измордованным болью сердцам, наслаждаясь тишиной и покоем ментального этажа...
Мы медленно плыли в ласковой серебристой дымке, полностью расслабив свою издёрганную нервную систему, и погружаясь в потрясающий, ни с чем не сравнимый здешний покой... Как вдруг Стелла восторженно крикнула:
– Вот это да! Ты посмотри только, что же это там за красота такая!..
Я огляделась вокруг и сразу же поняла, о чём она говорила...
Это и правда было необычайно красиво!.. Будто кто-то, играясь, сотворил настоящее небесно-голубое «хрустальное» царство!.. Мы удивлённо рассматривали невероятно огромные, ажурные ледяные цветы, припорошенные светло-голубыми снежинками; и переплёты сверкающих ледяных деревьев, вспыхивающих синими бликами при малейшем движении «хрустальной» листвы и высотой достигавших с наш трёхэтажный дом... А среди всей этой невероятной красоты, окружённый вспышками настоящего «северного сияния», гордо возвышался захватывающий дух величавый ледяной дворец, весь блиставший переливами невиданных серебристо голубых оттенков...
Что это было?! Кому так нравился этот холодный цвет?..
Пока почему-то никто нигде не показывался, и никто не высказывал большого желания нас встречать... Это было чуточку странно, так как обычно хозяева всех этих дивных миров были очень гостеприимны и доброжелательны, за исключением лишь тех, которые только что появились на «этаже» (то есть – только что умерли) и ещё не были готовы к общению с остальными, или просто предпочитали переживать что-то сугубо личное и тяжёлое в одиночку.
– Как ты думаешь, кто живёт в этом странном мире?.. – почему-то шёпотом спросила Стелла.
– Хочешь – посмотрим? – неожиданно для себя, предложила я.
Я не поняла, куда девалась вся моя усталость, и почему это я вдруг совершенно забыла данное себе минуту назад обещание не вмешиваться ни в какие, даже самые невероятные происшествия до завтрашнего дня, или хотя бы уж, пока хоть чуточку не отдохну. Но, конечно же, это снова срабатывало моё ненасытное любопытство, которое я так и не научилась пока ещё усмирять, даже и тогда, когда в этом появлялась настоящая необходимость...
Поэтому, стараясь, насколько позволяло моё измученное сердце, «отключиться» и не думать о нашем неудавшемся, грустном и тяжёлом дне, я тут же с готовностью окунулась в «новое и неизведанное», предвкушая какое-нибудь необычное и захватывающее приключение...
Мы плавно «притормозили» прямо у самого входа в потрясающий «ледяной» мир, как вдруг из-за сверкавшего искрами голубого дерева появился человек... Это была очень необычная девушка – высокая и стройная, и очень красивая, она казалась бы совсем ещё молоденькой, почти что если бы не глаза... Они сияли спокойной, светлой печалью, и были глубокими, как колодец с чистейшей родниковой водой... И в этих дивных глазах таилась такая мудрость, коей нам со Стеллой пока ещё долго не дано было постичь... Ничуть не удивившись нашему появлению, незнакомка тепло улыбнулась и тихо спросила:
– Что вам, малые?
– Мы просто рядом проходили и захотели на вашу красоту посмотреть. Простите, если потревожили... – чуть сконфузившись, пробормотала я.
– Ну, что вы! Заходите внутрь, там наверняка будет интереснее... – махнув рукой в глубь, опять улыбнулась незнакомка.
Мы мигом проскользнули мимо неё внутрь «дворца», не в состоянии удержать рвущееся наружу любопытство, и уже заранее предвкушая наверняка что-то очень и очень «интересненькое».
Внутри оказалось настолько ошеломляюще, что мы со Стеллой буквально застыли в ступоре, открыв рты, как изголодавшиеся однодневные птенцы, не в состоянии произнести ни слова...
Никакого, что называется, «пола» во дворце не было... Всё, находящееся там, парило в искрящемся серебристом воздухе, создавая впечатление сверкающей бесконечности. Какие-то фантастические «сидения», похожие на скопившиеся кучками группы сверкающих плотных облачков, плавно покачиваясь, висели в воздухе, то, уплотняясь, то почти исчезая, как бы привлекая внимание и приглашая на них присесть... Серебристые «ледяные» цветы, блестя и переливаясь, украшали всё вокруг, поражая разнообразием форм и узорами тончайших, почти что ювелирных лепестков. А где-то очень высоко в «потолке», слепя небесно-голубым светом, висели невероятной красоты огромнейшие ледяные «сосульки», превращавшие эту сказочную «пещеру» в фантастический «ледяной мир», которому, казалось, не было конца...
– Пойдёмте, гостьи мои, дедушка будет несказанно рад вам! – плавно скользя мимо нас, тепло произнесла девушка.
И тут я, наконец, поняла, почему она казалась нам необычной – по мере того, как незнакомка передвигалась, за ней всё время тянулся сверкающий «хвост» какой-то особенной голубой материи, который блистал и вился смерчами вокруг её хрупкой фигурки, рассыпаясь за ней серебристой пыльцой...
Не успели мы этому удивиться, как тут же увидели очень высокого, седого старца, гордо восседавшего на странном, очень красивом кресле, как бы подчёркивая этим свою значимость для непонимающих. Он совершенно спокойно наблюдал за нашим приближением, ничуть не удивляясь и не выражая пока что никаких эмоций, кроме тёплой, дружеской улыбки.
Белые, переливающиеся серебром, развевающиеся одежды старца сливались с такими же, совершенно белыми, длиннющими волосами, делая его похожим на доброго духа. И только глаза, такие же таинственные, как и у нашей красивой незнакомки, потрясали беспредельным терпением, мудростью и глубиной, заставляя нас ёжиться от сквозящей в них бесконечности...
– Здравы будете, гостюшки! – ласково поздоровался старец. – Что привело вас к нам?
– И вы здравствуйте, дедушка! – радостно поздоровалась Стелла.
И тут впервые за всё время нашего уже довольно-таки длинного знакомства я с удивлением услышала, что она к кому-то, наконец, обратилась на «вы»...
У Стеллы была очень забавная манера обращаться ко всем на «ты», как бы этим подчёркивая, что все ею встреченные люди, будь то взрослый или совершенно ещё малыш, являются её добрыми старыми друзьями, и что для каждого из них у неё «нараспашку» открыта душа... Что конечно же, мгновенно и полностью располагало к ней даже самых замкнутых и самых одиноких людей, и только очень чёрствые души не находили к ней пути.
– А почему у вас здесь так «холодно»? – тут же, по привычке, посыпались вопросы. – Я имею в виду, почему у вас везде такой «ледяной» цвет?
Девушка удивлённо посмотрела на Стеллу.
– Я никогда об этом не думала... – задумчиво произнесла она. – Наверное, потому, что тепла нам хватило на всю нашу оставшуюся жизнь? Нас на Земле сожгли, видишь ли...
– Как – сожгли?!. – ошарашено уставилась на неё Стелла. – По-настоящему сожгли?.. – Ну, да. Просто там я была Ведьмой – ведала многое... Как и вся моя семья. Вот дедушка – он Ведун, а мама, она самой сильной Видуньей была в то время. Это значит – видела то, что другие видеть не могли. Она будущее видела так же, как мы видим настоящее. И прошлое тоже... Да и вообще, она многое могла и знала – никто столько не знал. А обычным людям это видимо претило – они не любили слишком много «знающих»... Хотя, когда им нужна была помощь, то именно к нам они и обращались. И мы помогали... А потом те же, кому мы помогли, предавали нас...
Девушка-ведьма потемневшими глазами смотрела куда-то вдаль, на мгновение не видя и не слыша ничего вокруг, уйдя в какой-то ей одной известный далёкий мир. Потом, ёжась, передёрнула хрупкими плечами, будто вспомнив что-то очень страшное, и тихо продолжила:
– Столько веков прошло, а я до сих пор всё чувствую, как пламя пожирает меня... Потому наверное и «холодно» здесь, как ты говоришь, милая, – уже обращаясь к Стелле, закончила девушка.
– Но ты никак не можешь быть Ведьмой!.. – уверенно заявила Стелла. – Ведьмы бывают старые и страшные, и очень плохие. Так у нас в сказках написано, что бабушка мне читала. А ты хорошая! И такая красивая!..
– Ну, сказки сказкам рознь... – грустно улыбнулась девушка-ведьма. – Их ведь именно люди и сочиняют... А что нас показывают старыми и страшными – то кому-то так удобнее, наверное... Легче объяснить необъяснимое, и легче вызвать неприязнь... У тебя ведь тоже вызовет большее сочувствие, если будут сжигать молодую и красивую, нежели старую и страшную, правда ведь?
– Ну, старушек мне тоже очень жаль... только не злых, конечно – потупив глаза, произнесла Стелла. – Любого человека жаль, когда такой страшный конец – и, передёрнув плечиками, как бы подражая девушке-ведьме, продолжала: – А тебя правда-правда сожгли?!. Совсем-совсем живую?.. Как же наверное тебе больно было?!. А как тебя зовут?
Слова привычно сыпались из малышки пулемётной очередью и, не успевая её остановить, я боялась, что хозяева под конец обидятся, и из желанных гостей мы превратимся в обузу, от которой они постараются как можно быстрее избавиться.
Но никто почему-то не обижался. Они оба, и старец, и его красавица внучка, дружески улыбаясь, отвечали на любые вопросы, и казалось, что наше присутствие почему-то и вправду доставляло им искреннее удовольствие...
– Меня зовут Анна, милая. И меня «правда-правда» совсем сожгли когда-то... Но это было очень-очень давно. Уже прошло почти пять сотен земных лет...
Я смотрела в совершенном шоке на эту удивительную девушку, не в состоянии отвести от неё глаза, и пыталась представить, какой же кошмар пришлось перенести этой удивительно красивой и нежной душе!..
Их сжигали за их Дар!!! Только лишь за то, что они могли видеть и делать больше, чем другие! Но, как же люди могли творить такое?! И, хотя я уже давно поняла, что никакой зверь не в состоянии был сделать то, что иногда делал человек, всё равно это было настолько дико, что на какое-то мгновение у меня полностью пропало желание называться этим же самым «человеком»....
Это был первый раз в моей жизни, когда я реально услышала о настоящих Ведунах и Ведьмах, в существование которых верила всегда... И вот, увидев наконец-то самую настоящую Ведьму наяву, мне, естественно, жутко захотелось «сразу же и всё-всё» у неё расспросить!!! Моё неугомонное любопытство «ёрзало» внутри, буквально визжа от нетерпения и умоляло спрашивать сейчас же и обязательно «обо всём»!..
И тут, видимо, сама того не замечая, я настолько глубоко погрузилась в столь неожиданно открывшийся мне чужой мир, что не успела вовремя правильно среагировать на вдруг мысленно открывшуюся картинку... и вокруг моего тела вспыхнул до ужаса реальный по своим жутким ощущениям, пожар!..
Ревущий огонь «лизал» мою беззащитную плоть жгучими языками пламени, взрываясь внутри, и почти что лишая рассудка... Дикая, невообразимо жестокая боль захлестнула с головой, проникая в каждую клеточку!.. Взвившись «до потолка», она обрушилась на меня шквалом незнакомого страдания, которого невозможно было ничем унять, ни остановить. Ослепляя, огонь скрутил мою, воющую от нечеловеческого ужаса, сущность в болевой ком, не давая вздохнуть!.. Я пыталась кричать, но голоса не было слышно... Мир рушился, разбиваясь на острые осколки и казалось, что обратно его уже не собрать... Тело полыхало, как жуткий праздничный факел... испепеляя, сгоравшую вместе с ним, мою израненную душу. Вдруг, страшно закричав... я, к своему величайшему удивлению, опять оказалась в своей «земной» комнате, всё ещё стуча зубами от так неожиданно откуда-то обрушившейся нестерпимой боли. Всё ещё оглушённая, я стояла, растерянно озираясь вокруг, не в состоянии понять, кто и за что мог что-то подобное со мной сотворить...
Но, несмотря на дикий испуг, мне постепенно всё же удалось каким-то образом взять себя в руки и чуточку успокоиться. Немного подумав, я наконец-то поняла, что это, вероятнее всего, было всего лишь слишком реальное видение, которое своими ощущениями полностью повторяло происшедший когда-то с девушкой-ведьмой кошмар...
Несмотря на страх и слишком ещё живые ощущения, я тут же попробовала вернуться в сказочный «ледяной дворец» к своей брошенной, и наверняка уже сильно нервничавшей, подружке. Но почему-то ничего не получалось... Я была выжата, как лимон, и не оставалось сил даже думать, не говоря уже о подобном «путешествии». Обозлившись на себя за свою «мягкотелость», я опять попыталась собраться, как вдруг чья-то чужая сила буквально втянула меня в уже знакомую «ледяную» залу, где, взволнованно подпрыгивая, металась моя верная подружка Стелла.
– Ну, что же ты?! Я так испугалась!.. Что же с тобой такое случилось? Хорошо, что вот она помогла, а то ты бы и сейчас ещё «где-то» летала! – задыхаясь от «праведного возмущения», тут же выпалила малышка.
Я и сама пока что не очень-то понимала, каким же образом такое могло со мной произойти, но тут, к моему большому удивлению, ласково прозвучал голос необычной хозяйки ледяного дворца:
– Милая моя, да ты ведь дариня!.. Как же ты оказалась-то здесь? И ты ведь живая!!! Тебе всё ещё больно? – Я удивлённо кивнула. – Ну, что же ты, нельзя такое смотреть!..
Девушка Анна ласково взяла мою, всё ещё «кипящую» от испепеляющей боли, голову в свои прохладные ладони, и вскоре я почувствовала, как жуткая боль начала медленно отступать, а через минуту и вовсе исчезла.
– Что это было?.. – ошалело спросила я.
– Ты просто посмотрела на то, что со мною было. Но ты ещё не умеешь защититься, вот и почувствовала всё. Любопытна ты очень, в этом сила, но и беда твоя, милая... Как зовут-то тебя?
– Светлана... – понемногу очухиваясь, сипло произнесла я. – А вот она – Стелла. Почему вы меня дариней называете? Меня уже второй раз так называют, и я очень хотела бы знать, что это означает. Если можно, конечно же.
– А разве ты не знаешь?!. – удивлённо спросила девушка-ведьма. – Я отрицательно мотнула головой. – Дариня – это «дарящая свет и оберегающая мир». А временами, даже спасающая его...
– Ну, мне бы пока хоть себя-то спасти!.. – искренне рассмеялась я. – Да и что же я могу дарить, если сама ещё не знаю совсем ничего. И делаю-то пока одни лишь ошибки... Ничего я ещё не умею!.. – и, подумав, огорчённо добавила. – И ведь не учит никто! Разве что, бабушка иногда, и ещё вот Стелла... А я бы так хотела учиться!..
– Учитель приходит тогда, когда ученик ГОТОВ учиться, милая – улыбнувшись, тихо сказал старец. – А ты ещё не разобралась даже в себе самой. Даже в том, что у тебя давно уже открыто.
Чтобы не показывать, как сильно расстроили меня его слова, я постаралась тут же поменять тему, и задала девушке-ведьме, настырно крутившийся в мозгу, щекотливый вопрос.
– Простите меня за нескромность, Анна, но как же вы смогли забыть такую страшную боль? И возможно ли вообще забыть такое?..
– А я и не забыла, милая. Я просто поняла и приняла её... Иначе невозможно было бы далее существовать – грустно покачав головой, ответила девушка.
– Как же можно понять такое?! Да и что понимать в боли?.. – не сдавалась я. – Это что – должно было научить вас чему-то особенному?.. Простите, но я никогда не верила в такое «учение»! По-моему так лишь беспомощные «учителя» могут использовать боль!
Я кипела от возмущения, не в состоянии остановить свои разбегавшиеся мысли!.. И как ни старалась, никак не могла успокоиться.
Искренне жалея девушку-ведьму, я в то же время дико хотела всё про неё знать, что означало – задавать ей множество вопросов о том, что могло причинить ей боль. Это напоминало крокодила, который, пожирая свою несчастную жертву, лил по ней горючие слёзы... Но как бы мне не было совестно – я ничего не могла с собою поделать... Это был первый раз в моей короткой жизни, когда я почти что не обращала внимания на то, что своими вопросами могу сделать человеку больно... Мне было очень за это стыдно, но я также понимала, что поговорить с ней обо всём этом почему-то очень для меня важно, и продолжала спрашивать, «закрыв на всё глаза»... Но, к моему великому счастью и удивлению, девушка-ведьма, совершенно не обижаясь, и далее спокойно продолжала отвечать на мои наивные детские вопросы, не высказывая при этом ни малейшего неудовольствия.

Английский физик и химик, член Лондонского королевского общества (с 1760 г.). Родился в Ницце (Франция). Окончил Кембриджский университет (1753 г.). Научные исследования проводил в собственной лаборатории.

Работы в области химии относятся к пневматической (газовой) химии, одним из создателей которой он является. Выделил (1766 г.) в чистом виде углекислый газ и водород, приняв последний за флогистон, установил основной состав воздуха как смесь азота и кислорода. Получил окислы азота. Сжиганием водорода получил (1784 г.) воду, определив соотношение объемов взаимодействующих в этой реакции газов (100:202). Точность его исследований была столь велика, что позволила ему при получении (1785 г.) окислов азота посредством пропускания электрической искры через увлажненный воздух наблюдать наличие "дефлогистированного воздуха", составляющего не более 1/20 части общего объема газов. Это наблюдение помогло У. Рамзаю и Дж. Рэлею открыть (1894 г.) благородный газ аргон. Свои открытия объяснял с позиции теории флогистона.

В области физики во многих случаях предвосхитил более поздние открытия. Закон, согласно которому силы электрического взаимодействия обратно пропорциональны квадрату расстояния между зарядами, был открыт им (1767 г.) на десять лет раньше французского физика Ш. Кулона.

Экспериментально установил (1771 г.) влияние среды на емкость конденсаторов и определил (1771 г.) значение диэлектрических постоянных ряда веществ. Определил (1798 г.) силы взаимного притяжения тел под влиянием тяготения и вычислил тогда же среднюю плотность Земли. О работах Кавендиша в области физики стало известно лишь в 1879 г. - после того как английский физик Дж. Максвелл опубликовал его рукописи, находившиеся до этого времени в архивах.

Именем Кавендиша названа организованная в 1871 г. физическая лаборатория в Кембриджском университете.

По материалам биографического справочника "Выдающиеся химики мира" (авторы Волков В.А и др.) - Москва, "Высшая школа", 1991 г.

Штрихи к портрету

Рожденный в Ницце 10 октября 1731 года, Генри Кавендиш происходил из знаменитого англо-норманнского рода. Живший в молодости бедно и располагавший довольно скромным достатком, после смерти он оставил огромное богатство. Известно, что его состояние это не возникло в результате каких-либо финансовых операций. Сохранилось письмо из банка, где Кавендиш держал очень небольшую часть своих денег. В этом письме банк предлагал ему поместить туда и остальную часть состояния, обещая самые выгодные условия. Ответ сэра Генри был однозначен: "Занимайтесь деньгами, которые я депонировал в вашем банке, а от остальных держитесь подальше. Если же вы не знаете, что с ними делать, я их охотно заберу. И если вы еще хоть раз меня потревожите, я незамедлительно это сделаю".

Излюбленным способом тратить деньги была для Кавендиша благотворительная деятельность. Как-то раз, узнав, что студент, помогавший ему упорядочивать библиотеку, оказался в трудной финансовой ситуации, Кавендиш немедленно выписал ему чек на 10 тысяч фунтов - сумму по тем временам громаднейшую. Подобным образом он поступал всю жизнь - и, тем не менее, всегда располагал миллионами фунтов стерлингов, будто обладал сказочным "неразменным рублем". Кое-кто полагает, что сие неисчерпаемое богатство принесли ему успешные занятия алхимией, но это, разумеется, лишь предположение.

Лучшие дня

В феврале 1753 г. Кавендиш закончил престижный Кембриджский университет. Но, будучи одним из самых выдающихся ученых XVIII века, никакой ученой степени он так и не получил. Одно из возможных объяснений: в те времена всякий выпускник Кембриджа не мог быть неверующим, а атеизм Кавендиша был общеизвестен. Но причина могла быть и иной.

Трудно, однако, объяснить другой необычный факт: Кавендиш, не имевший, как уже говорилось, никакой ученой степени и не опубликовавший ни одного научного труда, был в возрасте 29 лет принят в Королевскую академию наук.

В 1773 году, через 20 лет после окончания Кембриджа, Кавендиш, уже будучи к тому времени сказочно богат, поселился в Клапхэм Коммон, на улице, которая сегодня носит его имя. Именно с тех пор ученый начал вести себя по отношению к окружающим, по меньшей мере, странно: он не переносил, когда кто-либо к нему обращался, а уж если с ним заговаривал на улице какой-нибудь незнакомец, Кавендиш молча отворачивался, подзывал кэб и немедленно возвращался домой.

Женщин он вообще считал какой-то разновидностью людей, с которой не желал иметь ничего общего. К дому он приказал пристроить наружную лестницу и велел слугам пользоваться только ею. Тех же из них, кто осмеливался воспользоваться внутренней, он немедленно увольнял.

Рассказывают такой случай. Однажды Кавендиш ужинал в клубе Королевского научного общества. В это время в окне расположенного напротив дома появилась молодая красивая женщина и принялась рассматривать проезжающие экипажи. Многие из присутствующих в клубе мужчин подошли к окну, чтобы получше ее разглядеть. Решив почему-то, что они любуются полной луной, Кавендиш было к ним присоединился, но поняв свою ошибку, тут же покинул клуб, вслух выражая свое отвращение к происходящему.

Но однажды он, не задумываясь, бросался на защиту женщины. Как-то раз, находясь в Клапхэме, Кавендиш увидел, как на лугу женщина пытается убежать от разъяренного быка. Он мгновенно поспешил на помощь, бросился между женщиной и животным и сумел его отогнать. Затем, не ожидая благодарности, повернулся и молча ушел.

С управителем своего дома он общался только путем переписки. Так, например, в одном из своих меморандумов он пишет: "Я пригласил на обед нескольких джентльменов и хотел бы, чтобы каждому из них был подан бараний окорок. А поскольку я не знаю, сколько окороков бывает у барана, попрошу Вас самого разобраться с этим вопросом".

Поговорить с ним было совершенно невозможно, так как он просто поворачивался спиной к пытающемуся это сделать и уходил. По слухам, у него все же было несколько друзей, но никакой информации о них не имеется.

На протяжении 30 лет Кавендиш вел жизнь, подробности которой и по сей день почти неизвестны. Он носил фиолетовый, совершенно выцветший костюм, парик в стиле XVII века и всегда прятал лицо. В деревню же он ездил на экипаже, оборудованном счетчиком его собственной конструкции, напоминающим современные таксометры.

В один прекрасный день он вызвал слугу и объявил: "Слушай внимательно, что я тебе скажу. Я намерен в скором времени умереть. Когда это произойдет, поезжай к лорду Джорджу Кавендишу и сообщи ему о случившемся". Слуга пробормотал, что не худо бы в таком случае исповедоваться и причаститься. "Понятия не имею, что это такое, - отвечал Кавендиш. - Принеси-ка лучше лавандовой воды и больше здесь не появляйся, пока я не умру".

Когда наследники ознакомились с оставленными Кавендишем документами, оказалось, что покойный владел огромным количеством акций Английского банка - очень даже неплохо для человека, не заработавшего в жизни ни гроша, но, в то же время постоянно щедро сорившего деньгами.

Завещание же ученого содержало категорическое требование, чтобы склеп с его гробом сразу после похорон был наглухо замурован, а снаружи не было никаких надписей, указывающих, кто в этом склепе похоронен. Так и было сделано. Кавендиша похоронили 12 марта 1810 года в соборе в Дерби. Ни осмотра тела, ни вскрытия трупа не производили. И ни одного достоверного портрета Кавендиша тоже не сохранилось.

Большинство научных работ Кавендиша не публиковалось вплоть до самого 1921 года, и даже сейчас несколько ящиков, заполненных рукописями и приборами, назначение которых не поддается определению, остаются неразобранными. А то немногое, что известно, выглядит весьма необычно. Кавендиш проводил научные эксперименты, на целые столетия опережая свое время. Так, например, он рассчитал отклонения световых лучей, обусловленные массой Солнца, за 200 лет до Эйнштейна, и расчеты его почти совпадают с эйнштейновскими. Он точно вычислил массу нашей планеты и был в состоянии выделять легкие газы из атмосферного воздуха. В то же ремя он ничуть не заботился ни о публикации своих работ, ни о каком-либо признании ученым миром.

В 1775 г. он пригласил семерых выдающихся ученых, чтобы продемонстрировать сконструированного им искусственного электрического ската, и дал каждому ощутить электрический разряд, абсолютно идентичный тому, каким настоящий скат парализует свои жертвы. А по завершении показа он, опередивший своих современников Гальвани и Вольта, торжественно объявил приглашенным, что именно эта, продемонстрированная им, новая сила когда-нибудь революционизирует весь мир.

Кавендиш мог определять напряжение тока, касаясь электрической цепи рукой, что указывает на его необыкновенные физические качества. Несмотря на весьма скромные с точки зрения современной науки возможности своей лаборатории, он сумел очень точно вычислить массу Земли. И все эти необычайные, выдающиеся открытия Кавендиш совершил, опираясь даже не на науку своего времени, а пользуясь достижениями средневековой алхимии, языком и символами которой он владел.

Кавендиш был совершенно безразличен к окружающему его миру и никогда не интересовался происходящими в этом мире событиями - даже столь значительными, как Французская революция или наполеоновские войны, прокатившиеся по Европе.

Тем не менее, вряд ли правомерно объяснять его действия обыкновенным чудачеством. И раздавая деньги направо и налево, он вовсе не был филантропом. Да и его неприязнь к женщинам тоже не поддается объяснению. Один из современников Кавендиша, ученый по фамилии Ловекрафт, выразился о нем так: "Его облик - это всего лишь маска. Скрывающееся под ней существо не является человеком". Однако Кавендиш вовсе не был исключением среди выдающихся деятелей XVIII века - работала целая плеяда блестящих ученых, открытия которых опережали их время. Так, скажем, Роджер Боскович опубликовал в 1736 году трактат, в котором можно обнаружить упоминания не только о теории относительности, но и о таких областях знания, о которых науке почти ничего не известно и по сей день - например, о путешествиях во времени или антигравитации.

Среди выдающихся ученых, явно опередивших свое время, Кавендиш не одинок. Его современники Сен-Жермен, Боскович, Бенджамин Франклин, Джозеф Пристли и граф Румфорд тоже находятся в этом ряду. Известно, что люди эти были знакомы друг с другом и состояли в переписке. Вспомним, что Бенджамин Франклин написал Джозефу Пристли (а был это конец XVIII века): "Становится просто не по себе, когда представляешь, какими силами будет владеть человек через тысячу лет. Он научится лишать силы притяжения крупные массы материи, что придаст им абсолютную легкость и позволит перемещать их без малейшего усилия. В сельском хозяйстве затраты труда намного уменьшатся, а урожаи возрастут. Все наши болезни, включая и старение, будут побеждены. А время жизни человеческой можно будет продлить неограниченно, даже за те пределы, которые известны нам из Библии".

Между 1750 и 1800 годом были сделаны многие открытия, использовать которые тогдашняя наука была просто не в состоянии. Например, английский математик Кейли (Сау1еу) заявил, что, по его мнению, вскоре будет изобретен двигатель, достаточно мощный для того, чтобы поднять в воздух объект тяжелее воздуха. Основываясь на этом предположении, он уже в 1800 году разработал проект самолета. Примерно в тот же период появилась концепция искусственного спутника, который, будучи запущен из гигантской пушки, кружил бы вокруг нашей планеты...

Ге́нри Кавендиш (англ. Henry Cavendish; 10 октября 1731 — 24 февраля 1810) — английский физик и химик, член Лондонского королевского общества (с 1760 года).

Родился 10 октября 1731 в Ницце. Окончил Кембриджский университет в 1753 году. Унаследовав крупное состояние, он тратил почти все доходы на проведение экспериментов.

В 1766 году Кавендиш опубликовал первую важную работу по химии —«Искусственный воздух», где сообщалось об открытии «горючего воздуха» (водорода). Выделил в чистом виде углекислый газ и водород, приняв последний за флогистон, установил основной состав воздуха как смесь азота и кислорода. Получил окислы азота. Сжиганием водорода получил (1784 год) воду, определив соотношение объёмов взаимодействующих в этой реакции газов (100:202).

Экспериментально установил (1771 год) влияние среды на ёмкость конденсаторов и определил (1771) значение диэлектрических постоянных ряда веществ. В 1798 сконструировал крутильные весы и измерил с их помощью силу притяжения двух сфер, подтвердив закон всемирного тяготения; определил гравитационную постоянную, массу и среднюю плотность Земли. Занимался определениями теплоты фазовых переходов и удельной теплоёмкости различных веществ. Изобрёл эвдиометр — прибор для анализа газовых смесей, содержащих горючие вещества, ввёл в практику осушители. Предвосхитил многие изобретения XIX века в области электричества, но все его работы оставались достоянием семейного архива в Девоншире, пока в 1879 Джеймс Максвелл не опубликовал его избранные труды.

Умер Кавендиш в Лондоне 24 февраля 1810 года. Его именем названа физическая лаборатория в Кембриджском университете, организованная в 1871 году.

Интересные факты

Излюбленным способом тратить деньги была для Кавендиша благотворительная деятельность. Как-то раз, узнав, что студент, помогавший ему упорядочивать библиотеку, оказался в трудной финансовой ситуации, Кавендиш немедленно выписал ему чек на 10 тысяч фунтов — сумму по тем временам громаднейшую. Подобным образом он поступал всю жизнь — и, тем не менее, всегда располагал миллионами фунтов стерлингов, будто обладал сказочным «неразменным рублем». Кое-кто полагает, что сие неисчерпаемое богатство принесли ему успешные занятия алхимией, но это, разумеется, лишь предположение.
Кавендиш вёл себя по отношению к окружающим, по меньшей мере, странно: он не переносил, когда кто-либо к нему обращался, а уж если с ним заговаривал на улице какой-нибудь незнакомец, Кавендиш молча отворачивался, подзывал кэб и немедленно возвращался домой. Женщин он вообще считал какой-то разновидностью людей, с которой не желал иметь ничего общего. К дому он приказал пристроить наружную лестницу и велел слугам пользоваться только ею. Тех же из них, кто осмеливался воспользоваться внутренней, он немедленно увольнял.
Рассказывают такой случай. Однажды Кавендиш ужинал в клубе Королевского научного общества. В это время в окне расположенного напротив дома появилась молодая красивая женщина и принялась рассматривать проезжающие экипажи. Многие из присутствующих в клубе мужчин подошли к окну, чтобы получше её разглядеть. Решив почему-то, что они любуются полной луной, Кавендиш было к ним присоединился, но поняв свою ошибку, тут же покинул клуб, вслух выражая своё отвращение к происходящему.
Завещание учёного содержало категорическое требование, чтобы склеп с его гробом сразу после похорон был наглухо замурован, а снаружи не было никаких надписей, указывающих, кто в этом склепе похоронен. Так и было сделано. Кавендиша похоронили 12 марта 1810 года в соборе в Дерби. Ни осмотра тела, ни вскрытия трупа не производили. И ни одного достоверного портрета Кавендиша тоже не сохранилось.
Большинство научных работ Кавендиша не публиковалось вплоть до 1921 года, и даже сейчас несколько ящиков, заполненных рукописями и приборами, назначение которых не поддается определению, остаются неразобранными. А то немногое, что известно, выглядит весьма необычно.
Кавендиш проводил научные эксперименты, на целые столетия опережая своё время. Так, например, он рассчитал отклонения световых лучей, обусловленные массой Солнца, за 200 лет до Альберта Эйнштейна, и расчёты его почти совпадают с эйнштейновскими. Он точно вычислил массу нашей планеты и был в состоянии выделять лёгкие газы из атмосферного воздуха. В то же время он ничуть не заботился ни о публикации своих работ, ни о каком-либо признании учёным миром.
Кавендиш мог определять силу тока, касаясь электрической цепи рукой, что указывает на его необыкновенные физические качества. Несмотря на весьма скромные, с точки зрения современной науки, возможности своей лаборатории, он сумел очень точно вычислить массу Земли. И все эти необычайные, выдающиеся открытия Кавендиш совершил, опираясь даже не на науку своего времени, а пользуясь достижениями средневековой алхимии, языком и символами которой он владел.

1958-2009 Полное имя: Майкл Джозеф Джексон Родился: 29 августа 1958 года в городе Гэри, штат Индиана, США Известен как “король поп-музыки” Хиты: I Want You Back, Don’t Stop Til You Get Enough, Billie Jean, Bad, Black or White, Earth Song 1969 год - контракт со студией звукозаписи. Майкл - седьмой из девяти детей в семье…

Альберт Эйнштейн (нем. Albert Einstein см. немецкое произношение имени (info)), (14 марта 1879 — 18 апреля 1955) — физик; один из основателей современной физической теории; создатель Специальной и Общей теорий относительности; лауреат Нобелевской премии по физике 1921 года; его имя прочно ассоциируется с гениальностью и силой человеческого мышления. Иностранный член-корреспондент РАН (1922), иностранный почётный член…

) - и , член (с года).

Излюбленным способом тратить деньги была для Кавендиша благотворительная деятельность. Как-то раз, узнав, что студент, помогавший ему упорядочивать библиотеку, оказался в трудной финансовой ситуации, Кавендиш немедленно выписал ему чек на 10 тысяч фунтов - сумму по тем временам громаднейшую. Подобным образом он поступал всю жизнь - и, тем не менее, всегда располагал миллионами фунтов стерлингов, будто обладал сказочным «неразменным рублем». Кое-кто полагает, что сие неисчерпаемое богатство принесли ему успешные занятия , но это, разумеется, лишь предположение.

Кавендиш вёл себя по отношению к окружающим, по меньшей мере, странно: он не переносил, когда кто-либо к нему обращался, а уж если с ним заговаривал на улице какой-нибудь незнакомец, Кавендиш молча отворачивался, подзывал кэб и немедленно возвращался домой. Женщин он вообще считал какой-то разновидностью людей, с которой не желал иметь ничего общего. К дому он приказал пристроить наружную лестницу и велел слугам пользоваться только ею. Тех же из них, кто осмеливался воспользоваться внутренней, он немедленно увольнял.

Рассказывают такой случай. Однажды Кавендиш ужинал в клубе Королевского научного общества. В это время в окне расположенного напротив дома появилась молодая красивая женщина и принялась рассматривать проезжающие экипажи. Многие из присутствующих в клубе мужчин подошли к окну, чтобы получше её разглядеть. Решив почему-то, что они любуются полной луной, Кавендиш было к ним присоединился, но поняв свою ошибку, тут же покинул клуб, вслух выражая своё отвращение к происходящему.

Завещание учёного содержало категорическое требование, чтобы склеп с его гробом сразу после похорон был наглухо замурован, а снаружи не было никаких надписей, указывающих, кто в этом склепе похоронен. Так и было сделано. Кавендиша похоронили года в соборе в . Ни осмотра тела, ни трупа не производили. И ни одного достоверного портрета Кавендиша тоже не сохранилось.

Большинство научных работ Кавендиша не публиковалось вплоть до года, и даже сейчас несколько ящиков, заполненных рукописями и приборами, назначение которых не поддается определению, остаются неразобранными. А то немногое, что известно, выглядит весьма необычно. Кавендиш проводил научные эксперименты, на целые столетия опережая своё время. Так, например, он рассчитал отклонения световых лучей, обусловленные массой

Генри Кавендиш - ученый-мизантроп, отгородившийся от всего мира. Исключительное богатство позволяло ему жить так, как он считал нужным. И ученый выбрал для себя науку и одиночество. Жизнь и исследования этого ученого долгое время оставались загадкой для окружающих - суть экспериментов, проводимых Генри Кавендишем, стала понятна лишь многие годы спустя. Ниже читателям предлагается ознакомиться с некоторыми из жизни Генри Кавендиша и его деятельности.

Биография Генри Кавендиша скупа на подробности его личной жизни. Он был представителем одной из самых знатных английских семей. Свое значительное состояние он тратил на исследования и эксперименты. Его уму принадлежат значительные открытия в естественных науках, но подробные публикации открытий увидели лишь подписчики издания Philosophical Transactions, в котором описывались последние исследования членов Королевского научного общества. Большую часть своих научных записей Генри Кавендиш сохранил в собственном архиве, который стал доступен исследователям лишь через двести лет после его смерти.

Приватность

Больше всего в жизни Генри Кавендиш ценил одиночество. Со своими слугами он общался через короткие записки, не выносил присутствия у себя в доме посторонних людей. Часто он возвращался домой через черный ход, опасаясь разговора с собственной экономкой. Ученый сторонился женского общества и иногда взбирался к себе в кабинет по приставной лестнице только для того, чтобы избежать встречи с представительницами прекрасного пола, работающими у него. Генри Кавендиш ценил приватность превыше всего и мало интересовался действительностью. Такие социальные потрясения, как Французская революция и ее последствия, оставляли его равнодушным - во всяком случае, в сохранившейся переписке нет никакого намека на то, что ученый знал об этой социальной катастрофе конца 18 века. Зато он неплохо разбирался в мебели и коллекционировал самые уникальные образцы столярного искусства - сохранилась запись о приобретении им нескольких стульев с дорогой атласной обивкой.

Он настолько дорожил своим одиночеством, что велел похоронить себя в закрытом гробу, а на склепе с его прахом не должны были присутствовать надписи, указывающие на то, что там похоронен Генри Кавендиш. Фото знаменитого собора в Дерби, где был упокоен этот замечательный ученый, имеются в каждом путеводителе, но ни одного его достоверного портрета, к сожалению, не сохранилось.

Исследование газов

От своего отца, который успешно занимался метеорологией, Генри Кавендиш перенял дар наблюдения и склонность к научным исследованиям. Довольно точное взвешивание водорода подсказало ему мысль об использовании его в воздухоплавании. Его опыты с этим газом (Кавендиш называл его флогистоном) помогли ему открыть состав воды, разложить воздух на его составляющие: кислород, азот, углекислый газ, водные пары. Точность его анализов была столь велика, что повторяя опыты ученого практически в тех же условиях, У. Рамзай и Дж. Рэлей смогли открыть аргон.

Опыты с электричеством

Генри Кавендиш и его открытие закона взаимодействия электрических зарядов оставались в неизвестности более двухсот лет. Между тем этот основной закон электричества был открыт сэром Генри Кавендишем за двенадцать лет до Кулона. В другой своей работе ученый изучил влияние веществ, не проводящих электричество, на емкость конденсаторов. Его перу принадлежат первые, достаточно точные вычисления диэлектрических постоянных для некоторых веществ.

Подтверждая Ньютона

Эмпирическое открытие хотя и поражало воображение ученых, но нуждалось в практическом подтверждении. Опыт Генри Кавендиша с крутильными весами позволил с помощью этой простой конструкции измерить силу притяжения двух сфер, подтверждая тем самым Данные исследования позволили вывести такие константы, как масса и средняя плотность планеты Земля.

Меценатство

Этот очень скромный и был одним из самых крупных меценатов того времени. Он материально поддерживал бедняков, которые стремились получить знания. Остались записи о студенте, который помогал ученому приводить в порядок огромную библиотеку Кавендишей. Узнав о материальных затруднениях своего помощника, Генри Кавендиш выписал колоссальную сумму в 10 тыс. фунтов стерлингов для его поддержки. И это далеко не единичный случай.

Случайное открытие

Мало кому известно, что уникальное наследие Генри Кавендиша стало доступным благодаря другому известному ученому - Джеймсу Максвеллу. Ему удалось добиться разрешения просмотреть архивы эксцентричного исследователя. И даже сейчас большая его часть остается не разобранной - назначение проектируемых приборов и сложный язык рукописей практически не понятны современным ученым. Следует принять во внимание, что математический язык в то время не был досконально разработан, и объяснение многих функций было многосложным и непонятным.

Лаборатория Кавендиша

Знаменитая Английская лаборатория Кавендиша носит имя не Генри Кавендиша, а его родственника и однофамильца - сэра Уильяма Кавендиша, седьмого герцога Девонширского.

Этот ученый муж не оставил следа в науке, но смог увековечить свое имя, пожертвовав крупную сумму на возведение уникальной научной лаборатории, которая успешно функционирует и сегодня.